Судебная реформа, новый уголовный кодекс, новое уголовно-процессуальное законодательство — все смешалось на Украине. И не мудрено, что в этой круговерти в какой-то момент произошла подмена прав конкретного человека интересами следствия, точнее, интересами репрессивного аппарата. Поскольку такие интересы ставятся выше Конституции, то комментарии здесь излишни.

Если взглянуть на новый Уголовный кодекс, то и его нельзя отнести к достижениям демократии. Кодекс значительно увеличил число деяний, за которые предусмотрена уголовная ответственность. То, что по определенным статьям, в сравнении с ранее действовавшим кодексом, смягчены наказания или поднята выше планка сумм ущерба, с которых начинается уголовное преследование, еще ни о чем не говорит. Дело ведь доходило до полного абсурда: практика знает случаи, когда за кражу блока сигарет (20 пачек) возбуждались уголовные дела по статье 861 старого УК, предусматривающей наказание в виде лишения свободы от 10 до 15 лет.

Причем дальнейшее изменение в связи с инфляцией масштаба ущерба не имело обратной силы, т.е. не влекло применения статьи 6 УК Украины. Формальные основания для занятой Верховным Судом Украины позиции в этом вопросе, несомненно, были. Он так и не «отважился» на прямое применение конституционного принципа верховенства права в этих случаях, оставив суды наедине с проблемой. Суды как могли, так и боролись с этим абсурдом, выходя за пределы нижних уровней санкции.

В новом кодексе существует и проблема явного «несоответствия законодательной оценки степени общественной опасности умышленного и неосторожного уклонения от уплаты обязательных платежей» (Дудоров О.О. Злочини у сфері господарської діяльності. — К.: Юридична практика. — 2003. — с. 173).

Речь идет о том, что в случаях неосторожного уклонения от уплаты налогов применяется статья 367 УК Украины «Служебная халатность». Для применения этой статьи достаточно установить неуплату налогов, в сто и более раз превышающих необлагаемый минимум доходов граждан, в то время как для применения статьи 212 УК (умышленное уклонение от уплаты налогов, сборов, иных обязательных платежей) минимальный предел ущерба равен одной тысяче таких минимумов (см. там же, с. 173).

Разрешить подобную ситуацию и обеспечить справедливость могло бы прямое применение статьи 8 Конституции Украины, устанавливающей принцип верховенства права, состоящий из таких слагаемых, как разумность, добросовестность и справедливость. К сожалению, Верховный Суд Украины не решается подать пример реализации этого действующего (но в большинстве случаев неприменяемого) конституционного принципа. Впрочем, есть и более простой путь: установить специальную ответственность за халатность при уплате налогов.

Таких примеров можно привести немало. Если из баловства (например, для того чтобы покататься на автомобиле) кто-то завладеет стареньким «Жигулем», который при оценке окажется дороже 4250 грн, то он будет привлечен к ответственности по части 3 статьи 289 УК Украины, санкция которой предусматривает лишение свободы от 10 до 15 лет. Для сравнения: если уничтожить этот же автомобиль, то деяние будет квалифицироваться по части 2 статьи 194 УК, предусматривающей лишение свободы на срок до 3 лет. Если же преступник уничтожит картину Леонардо да Винчи (которая и вовсе бесценна), то ему грозит от 2 до 5 лет. Следовательно, авторы проекта и законодатель даже не задумывались о соразмерности общественной опасности и ответственности за различные виды преступлений.

Почему это случилось, обьяснить, как мне кажется, легко. Разделы УК готовили разные группы людей, а при окончательной доработке так и не смогли договориться, чтобы кто-то один произвел сквозную научную редакцию Уголовного кодекса, как это было сделано с Гражданским кодексом Украины. Трудно обьяснить чем-то иным такой разброс наказаний.

Сегодня судебная реформа привела к существенному ослаблению Верховного Суда Украины, ограничила его возможности по влиянию на судебную практику. В результате элита судейского корпуса — наиболее талантливые и квалифицированные судьи — не могут реализовать свой потенциал, поскольку они зажаты в тесные рамки несовершенного УПК.

Вот пример. Уже после внесения изменений в УПК в деле М. было установлено, что его действия квалифицируются по части 1 статьи 206 УК, которая декриминализирована. Суд, правильно установив квалификацию, ошибочно постановил обвинительный приговор с применением наказания. Апелляционный суд усугубил ошибку, поскольку решение отменил и направил дело на новове рассмотрение по первоначальному обвинению — т.е. значительно ухудшив позицию М., вопреки апелляциям прокурора и адвокатов. Кассационные жалобы Верховным Судом не были приняты к рассмотрению, и очевидная судебная ошибка так и не была исправлена, поскольку УПК не предоставляет такой возможности. Не помогло и обращение в порядке исключительного производства. Таким образом, незаконные решения судей Верховный Суд Украины не смог исправить ввиду несовершенства уголовного процесса.

По новому УПК, судебная система, по сути, становится придатком силовых структур, она сама превращается из органа правосудия в орган репрессивный. Вся эта чехарда с апелляцией, кассацией, повторной кассацией усложняет систему и делает ее неспособной адекватно и своевременно устранять ошибки, а также корректировать судебную практику. Трудно согласиться и с изобретением «советского периода» — наличием протокольной формы досудебной подготовки материалов, когда на суд возлагается несвойственная ему функция по возбуждению уголовного дела. Совмещение функций правосудия и обвинения недопустимо.

И правильно говорит судья Высшего хозяйственного суда Украины Николай Хандурин (свидетельство судьи имеет особую цену в этом контексте), что дело «не только в грубом игнорировании конституционных основ» и «введении повторной кассации — института неведомого в мире юридиче-ской науки и судопроизводства» — дело в том, что красной нитью в проекте прослеживается средневековая идея о том, что признание вины — «царица доказательств». В результате «судопроизводство отводит судам роль органов уголовного преследования, хотя это прямо и не записано в законопроекте» («Признание — царица доказательств?», «ЮП» № 25 от 24 июня 2003 года).

Практика применения нового УК привела к увеличению количества людей, находящихся в местах лишения свободы. Мы по этому показателю впереди всей Европы со значительным отрывом. В уголовных делах по обвинению в совершении хозяйственных преступлений приговоры нередко основываются на предположениях, вопреки требованиям статьи 62 Конституции Украины.

Более того, в постановлении Пленума Верховного Суда Украины № 3 от 25 апреля 2003 года предположениям о полученном доходе, которыми обосновывается уклонение от уплаты налогов, дан зеленый свет, поскольку «данные, подтверждающие размер полученного дохода, могут устанавливаться… в случае необходимости с применением косвенных (непрямых) методов», т.е. — предположения.

К чему все это ведет, покажем, на примере. Б. и Т. находятся в СИЗО. Следователь по особо важным делам Генеральной прокуратуры К. своим постановлением отменил арест. Их дальнейшее пребывание в СИЗО — не что иное, как грубое нарушение статьи 29 Конституции Украины и статьи 1652 УПК Украины. Согласно указанным статьям, никто не может быть арестован и содержаться под стражей иначе, как на основании мотивированного решения суда и только в порядке, установленном законом. Более того, апелляционный суд вообще отменил решение суда, на основании которого Б. и Т. были задержаны.

Известно, что начальник СИЗО сам обязан принять меры и освободить лиц, незаконно содержащихся в следственном изоляторе. Поскольку ни следственные органы, ни начальник СИЗО этого не сделали, адвокат обратился к Уполномоченному Верховной Рады по правам человека, который установил наличие нарушения и внес представление о незамедлительном освобождении Б. и Т. Казалось бы, проще простого: есть статья 29 Конституции, есть представление, вот и выполняй его.

Но нет. Генеральная прокуратура Украины готовит исковое заявление в хозяйственный суд (!) о признании представления недействительным, а начальник СИЗО, у которого, видите ли, возникли сомнения в законности постановления следователя, обращается в районный суд «за разъяснением» о том, законно ли это постановление. А люди тем временем продолжают находиться в СИЗО. Сегодня мы принимаем УПК, который возвращает нас во времена, когда признание вины становится «царицей доказательств». И делается это на глазах у европейцев и вопреки прямым указаниям Конституции Украины.